Тезис
Как-то в шесть утра приходит ко мне Ребенок, ака Обезьяна, и сообщает, что температура у нея тридцать девять с десятыми, и вызывайте мне, папенька, дохтура, ибо я есть рабочий класс и больничный мне нужен.
Если бы было первенство по неумению искать в Интернете, я бы там... нет, не второе место. Я бы туда не попал – ссылка бы не открылась. Не для меня они, технологии двадцать первого века – мне и в двадцатом-то не очень уютно было. Не суметь в Москве найти в Яндексе телефон вызова на дом из районной поликлиники – можете себе представить? А я вот смог. И записная книжка с телефонами невесть где – склероз... проще оказалось пойти в поликлинику самому.
А там переделки, ничего не узнать, облицовка вестибюля новая... и все поменялось, кабинеты незнакомые. Люди в очереди стоят куда-то, какие-то личности в белых халатах проносятся. Перед одной такой медичкой становлюсь прямо на пути. Она поднимает лицо, озабоченное здравоохранением граждан – в доступных ей масштабах, – а тут я. Но спрашивает она очень вежливо... ну, не совсем грубо:
– Дедушка, вам что нужно?
– Да я, знаете, телефон не мог найти...
– Это не к нам...
– Да нет, мне врача на дом нужно...
– Но вы же сами добрались, зачем на дом?
– Да я не себе...
– О Господи, ну вот же написано! – берет меня за рукав и ведет к стенду. Давно забытое ощущение – когда-то в пятом классе так меня к завучу таскали за поломанную парту. – Видите? «Вызов врача на дом» - пятый кабинет, вон он, отсюда видно. Найдете или отвести вас?
Пообещал найти – и нашел.
Там все совсем по-другому было. Девушка сидит в очках... не то чтобы близорукая, но интеллигентка. Как-то без очков не смотрелась бы. И вежливая.
– Садитесь, – говорит. – Слушаю вас, – говорит. Только не мне, а в телефон. Кто-то, значит, в Интернете нашел. Ну, а я жду, значит. Пока умные люди поговорят.
– Я ж вам говорю, слушаю вас. – Это уже мне, значит. Терпеливо так. С пониманием. Ну, ладно. Слушают – рассказывать начинаю. Дескать, такая-то такая-то, адрес такой-то... год рождения? Восемьдесят восьмой, говорю.
Смотрит на меня эта девушка – и как-то смущается она за своими очками. Вроде бы и спрашивать неловко – а вроде бы и надо спросить. Ох, надо.
– Тысяча девятьсот восемьдесят восьмой? – Смутилась, но записала утвердительный ответ. – Идите, – говорит (слово «дедушка» глотает, интеллигентка все же). – Придет врач, не волнуйтесь.
Антитезис
Пришел врач. Он на нашем участке давно уже работает, лет двадцать пять. Всех знает, и меня тоже.
– Здравствуйте, здравствуйте, кто ж это заболел у вас?
– Дочка, – говорю.
У него профессиональное выражение лица и не изменилось совсем, но что-то все-таки изменилось. Сыновей моих троих он знал, жен всех знал, а дочка? Откуда бы.
– Что ж, сейчас посмотрим. Сюда идти? – заходит, знает, где у меня дети лежат, когда болеют.
Лежит дочка. Девятнадцати от роду лет. Крупная девица с длинными ногами, глаза на полтора номера больше, чем к морде такого типа положено. Футболочка на ней, под футболочкой явно ничего, кроме двух предметов нужной формы выдающегося размера. И оборачивается ко мне наш участковый доктор, и что-то мелькает у него в глазах ну совершенно не медицинское.
– А прописана здесь ваша дочка? – спрашивает. И добавляет: – Если нет, то обязательно нужен полис, а если да – можно и без него обойтись.
Но польстил он мне мысленно, очень польстил.
Синтез
Прошло время, и заваливается дочка, она же Обезьяна домой со своей подругой – что-то они там где-то отмечали. А этой подруге, надо сказать, еще с ее школьных лет я комплименты говорю, а она глазки строит. Чем дальше, тем лучше у нее получается.
Приходят обе веселые-веселые, и подруга вслед за моей единокровной вешается мне на шею, прижимается... ну, скажем, несколько теснее, чем положено прижиматься к старенькому батюшке любимой подруги. Но главное – шепчет нежно, опустив голову, прямо мне в грудь:
– Ой, Мухомор Борисыч, как я соскучилась! Как я соскучилась!
А я даже не и не знаю, как реагировать, давно уже таких слов не слышал от юных дев. Сердце трепещет, душа мечется, дыханье сперло... А дева поднимает голову, смотрит на меня невозможными серыми глазами, в которых любовь, тоска, желание...
– Как я соскучилась! Никто, кроме вас, так не умеет готовить мясо! Как я давно его не пробовала!
И с ласковой улыбкой, полной нежности и непролитых слез:
– А мы красного бутылку привезли.
Ключ
Сожрали мясо, выпили вино – пришлось еще одну бутылку доставать. Девки чмокнули меня в щечку, хвост трубой – и на крышу стройными рядами. Сижу сытый, приняв винца, редактирую любимую переводчицу, корова ее забодай. Котяра дрыхнет, вытянувшись, на расстоянии вытянутой руки. Почешешь – мурлычет.
Счастье есть.
