Случилось мне тут как-то открыть сочинение Бориса Акунина, известного писателя, «Алмазная колесница» называется. Открыл – и оторваться не мог.
Как редко можно встретить в современной прозе темп вместо спешки, образную речь вместо выпендрежа, точность вместо цветистости, и совершенную какую-то при этом разговорную простоту, не отпускающую внимания. Можно и дальше искать слова, почему книга так меня поразила и не мог я от нее оторваться.
Аж целых две или три страницы. А потом ощущение, будто кончился гладкий асфальт и понеслись трещины, неровности, выбоины, ямы, переходящие в колеи грунтовой дороги – довольно, впрочем, ровной в своем классе дорог.
Это кончилась дли-и-инная цитата из Куприна. И начался сам Автор.
Случилось мне тут присутствовать на вечере поэзии, где выступала в числе прочих... нет, выделяясь из этого числа, поэтесса (фамилии не помню) – черное платье, впалые щеки, темно-каштановое каре волос, темные впадины глаз...
Но самое инфернальное было не в том.
Она читала стихи. В рифму и без нее. Короткие и длинные. Говорят, что коптские деепричастия способны превращать людей в сов. Меня ее стихи превратили в гибрид совы с крокодилом. Мурашкина пухла, а пресс-папье не было.
«И вот мне приснилось, что сердце мое не болит», – вдруг сообщило поэтическое создание, и я вернулся в мир. Ничего особенного не было в этой строчке, но какая-то такая она была живая по сравнению со всем, что было сказано до нее... Я в поэзии меньше нуля, и если «в России пониманье стихов выше довоенной нормы», то не благодаря мне, а вопреки. Но тут даже я понял, что у девушки талант, а я злопыхатель.
– Я взяла эпиграфом, – шевельнулись фиолетовые губы, – эту строчку из Гумилева. – (Если бы я что-нибудь читал, знал бы строчку. А так мне про Гумилева рассказывали в молодости знакомые девушки с филфака). – А теперь, – сказала небожительница хорошо поставленным голосом, – сама поэма.
И была поэма. Эпиграфов в ней больше не было.
Чтобы петух нашел жемчужное зерно там, где нашел, надо, чтобы кто-нибудь его туда положил.
Люблю центон в поэзии. Очень люблю.
